Посмотрела фильм своей мечты. Я говорю мечты, потому что, когда мне было 12 его показывали по телевизору, но я не смогла его посмотреть. Он шел в субботу – уже не помню почему, но не попала на него. А в воскресенье, когда был повтор ко мне пришел Гордей и сказал: «Ну я же пришел к тебе в гости. Неужели ты будешь смотреть телевизор?». И я, разрываясь, между другом и фильмом, в котором снималась Бритни Спирз, тогда самая обожаемая мною певица, выбрала друга. Самое интересное, что я даже не помню, чем мы тогда с ним занимались. Но сожаление осталось со мной на много лет.
Помню тогда свое удивление, ведь я еще не знала, что такое дубляж. И думала, какая она талантливая: умеет так хорошо говорить на русском и голос у нее приятный. Мое восхищение не знало пределов. Несколько кадров, выхваченных моим взором с экрана телевизора заставили меня хотеть увидеть этот фильм еще раз, полностью. И тосковать об утраченной возможности.
Сейчас я думаю о том, что было тогда. В свои 26 лет, имея за плечами немного рокерского опыта, привычная к нескольким металл-группам и их звучанию, я гордо и с насмешкой рассказываю о 2 годах невыносимой пытки, которые я называла «батл Бритни Спирз против Раммштайна».
То, что девочку раскатывал каток под названием «Раммштайн» - это я и высмеиваю. Но как-то не искренне. Вроде повод для шутки есть: поп против рока. Но почему мне не смешно на самом деле?
Сейчас вспоминаю, как с восторгом коллекционировала статьи о Бритни Спирз, собирала их в отдельную папочку для вырезок и для нее было наибольшее место с файликами. И карты с ее фотками. Большинство из них с изображением милой, красивой, талантливой и фотогеничной девушки.
И фильм такой же. Ведь главная героиня – нежная, искренняя девушка, нежный цветочек, которая умеет говорить «спасибо» и «прости». То, что многие уже разучились делать. И я в том числе.
Странно понимать, что именно от этого я и отказывалась. Всегда стремилась, а тут развернулась, и помчалась в другую сторону. Отбрасывая все, что было мне так дорого и близко. И поменяла сторону на то, что мне не нравилось: стала слушать тяжелую музыку. Когда росла это было нормально, как вспомню «Сектор Газа» с его матюками, аж стыдно становится. Но потом перестала.
А слушать чисто девчачью музыку, под которую и танцевать легко – это было самое то. Но «батл» и второй неудачный альбом, после которого я перестала слушать Бритни стали поворотной точкой. Закончились девчачьи интересы я стала превращать себя в пацанку, но и тут случился провал: для пацанки нужно было достаточно жесткости, которой у меня отродясь не было. Но принцессой я тоже не была и знала: не стану никогда. Не тот типаж.
Отсюда пошли комплексы и нереализованность: для девочки 12-14 лет попса (на мой взгляд даже сейчас тот первый альбом был качественной попсой) была естественной музыкальной средой и не надо было себя заставлять соответствовать чему-то. Легкость и искренность, которые были свойственны мне долгое время покрылись твердой коркой скептицизма (и то недоделанного), грубости и насмешливости. Я сама с себя смеюсь, со своих слабостей, со своих неудач. Ранимость, которую окружающие легко мне бы простили я скрываю внутри, потому что сейчас она мне не свойственна. Точнее, не свойственна мне, которая сейчас, которую все знают. Вот истерика и скандальность – да, пожалуйста, в этом легко узнать меня. Когда я вытаскиваю на свет свою ранимость, потому что хватит уже, наигралась в роли, это выглядит как блажь: капризы выглядят столь нелепо и инфантильно! Беспомощно. Так и хочется сказать: «Да возьми ты себя в руки наконец!». И тряхануть за плечи как следует.
Мелькнула несколько раз мысль: «А что если после стольких лет убегания я вернусь назад, к истокам? Что «девчачья», глупая и бесполезная музыка свойственна мне не менее чем попытка отвергнуть ее как глупость и ошибку природы?». Я бы приняла такую мысль. И ощущение сразу того, что как будто блуждала где-то далеко и очень долго, а сейчас вернулась домой.
Все-таки я ею восхищаюсь. Яркая, блистательная, успешная и такая молодая. Она не борется против всего мира. Столкнувшись с разочарованием и болью в жизни, она ее приняла и просто пошла. Пошла дальше, без рвения все преодолеть, ожесточиться и обрасти броней. Это называют опытом.
Спасибо фильму за минуту осознанности.
Помню тогда свое удивление, ведь я еще не знала, что такое дубляж. И думала, какая она талантливая: умеет так хорошо говорить на русском и голос у нее приятный. Мое восхищение не знало пределов. Несколько кадров, выхваченных моим взором с экрана телевизора заставили меня хотеть увидеть этот фильм еще раз, полностью. И тосковать об утраченной возможности.
Сейчас я думаю о том, что было тогда. В свои 26 лет, имея за плечами немного рокерского опыта, привычная к нескольким металл-группам и их звучанию, я гордо и с насмешкой рассказываю о 2 годах невыносимой пытки, которые я называла «батл Бритни Спирз против Раммштайна».
То, что девочку раскатывал каток под названием «Раммштайн» - это я и высмеиваю. Но как-то не искренне. Вроде повод для шутки есть: поп против рока. Но почему мне не смешно на самом деле?
Сейчас вспоминаю, как с восторгом коллекционировала статьи о Бритни Спирз, собирала их в отдельную папочку для вырезок и для нее было наибольшее место с файликами. И карты с ее фотками. Большинство из них с изображением милой, красивой, талантливой и фотогеничной девушки.
И фильм такой же. Ведь главная героиня – нежная, искренняя девушка, нежный цветочек, которая умеет говорить «спасибо» и «прости». То, что многие уже разучились делать. И я в том числе.
Странно понимать, что именно от этого я и отказывалась. Всегда стремилась, а тут развернулась, и помчалась в другую сторону. Отбрасывая все, что было мне так дорого и близко. И поменяла сторону на то, что мне не нравилось: стала слушать тяжелую музыку. Когда росла это было нормально, как вспомню «Сектор Газа» с его матюками, аж стыдно становится. Но потом перестала.
А слушать чисто девчачью музыку, под которую и танцевать легко – это было самое то. Но «батл» и второй неудачный альбом, после которого я перестала слушать Бритни стали поворотной точкой. Закончились девчачьи интересы я стала превращать себя в пацанку, но и тут случился провал: для пацанки нужно было достаточно жесткости, которой у меня отродясь не было. Но принцессой я тоже не была и знала: не стану никогда. Не тот типаж.
Отсюда пошли комплексы и нереализованность: для девочки 12-14 лет попса (на мой взгляд даже сейчас тот первый альбом был качественной попсой) была естественной музыкальной средой и не надо было себя заставлять соответствовать чему-то. Легкость и искренность, которые были свойственны мне долгое время покрылись твердой коркой скептицизма (и то недоделанного), грубости и насмешливости. Я сама с себя смеюсь, со своих слабостей, со своих неудач. Ранимость, которую окружающие легко мне бы простили я скрываю внутри, потому что сейчас она мне не свойственна. Точнее, не свойственна мне, которая сейчас, которую все знают. Вот истерика и скандальность – да, пожалуйста, в этом легко узнать меня. Когда я вытаскиваю на свет свою ранимость, потому что хватит уже, наигралась в роли, это выглядит как блажь: капризы выглядят столь нелепо и инфантильно! Беспомощно. Так и хочется сказать: «Да возьми ты себя в руки наконец!». И тряхануть за плечи как следует.
Мелькнула несколько раз мысль: «А что если после стольких лет убегания я вернусь назад, к истокам? Что «девчачья», глупая и бесполезная музыка свойственна мне не менее чем попытка отвергнуть ее как глупость и ошибку природы?». Я бы приняла такую мысль. И ощущение сразу того, что как будто блуждала где-то далеко и очень долго, а сейчас вернулась домой.
Все-таки я ею восхищаюсь. Яркая, блистательная, успешная и такая молодая. Она не борется против всего мира. Столкнувшись с разочарованием и болью в жизни, она ее приняла и просто пошла. Пошла дальше, без рвения все преодолеть, ожесточиться и обрасти броней. Это называют опытом.
Спасибо фильму за минуту осознанности.